Импортозамещение медицинского оборудования отстает от реальных потребностей россиян

Год назад в апреле 2023 года премьер-министр Михаил Мишустин утвердил приоритетные направления технологического суверенитета России по 13 направлениям, в том числе, в медицине. Это уже вторая попытка власти и бизнеса заместить импортную медтехнику хотя бы частично на отечественную, модернизировать медицинские учреждения. Первая попытка провалилась. Вторая имеет все шансы закончиться аналогично.

Речь идёт о поставках медицинского оборудования. Дело в том, что российские больницы испытывают острую необходимость в медицинских аппаратах, способных с высокой точностью регулировать (повышать и понижать) температуру тела пациента. Чаще всего такие аппараты нужны после сердечно-легочной реанимации, во время травм с повреждением центральной нервной системы, крупных переломов, инсультов и инфарктов, когда температура тела зашкаливает, градусник замирает на отметке 40, а медикаментозные средства не помогают.

Такие аппараты (они выпускаются в виде охлаждающих шлемов, шапочек, матрасов или одеял) имеются в продаже, их закупают. Но где? В Польше и США…Поляки продают аппарат TrueCool, американцы – ArcticSun и Blancetrol.

А что же отечественные производители? Наладили выпуск подобных аппаратов или только обещают? Мы поговорили с представителями российского бизнеса и научного сообщества, имеющих отношение к теме. Отечественные аналоги, позволяющие как понижать, так и повышать температуру тела пациента, промышленность выпускает уже более десяти лет. Но по словам научного сотрудника Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии профессора Олега Шевелева, сейчас на российском рынке правят бал американские и польские бренды. «То есть все они из недружественных стран, хотя отечественные производители могут в полном объёме удовлетворить запросы медицины в таких аппаратах. И в количестве могут удовлетворить и в качестве», – говорит Шевелев.

По оценке ученого, отечественная технология по контролю за гипо и гипертермией «гораздо лучше, даёт меньше осложнений».

Главврачи, заведующие отделениями, медперсонал по итогам тестирования сообщали, что готовы заявлять отечественные приборы на тендер в систему госзакупок. Востребованность в таких аппаратах после ковидных лет только выросла. К тому же у больниц появились дополнительные средства на закупку медоборудования и лекарств, не связанных напрямую с лечением ковида.

Тем не менее импортозамещения не происходит. Единичные случаи попадания в систему государственных закупок погоды не делают. На этом все импортозамещение заканчивается.

Это тем более удивительно, что отечественные аналоги не только не уступают западным по эффективности лечения, но и дешевле. Российский аппарат АТГ-01 стартует от 3,8 млн руб. А польский TrueCool – от 5 млн руб., Blancetrol (США) – от 4,5 млн руб., Arctic Sun (США) – от 7 млн. К этим миллионным ценникам необходимо добавить ещё по миллиону на расходные материалы.

По оценкам экспертов, расходников хватает едва ли на полгода. «На одних только расходных материалах, без которых импортные аппараты невозможно использовать, западные компании зарабатывают миллионы рублей», – говорит один из российских бизнесменов.

Впрочем, российские аналоги не всегда дешевле западных, отмечает профессор Высшей школы экономки Василий Власов. «Часто производятся менее качественные аппараты, но продаются они государству по более высоким ценам, чем у импортных образцов. Отечественные производители нередко злоупотребляют возможностями, которые им даёт власть, стимулируя отечественный бизнес», – говорит Власов.

Тут стоит уточнить, что высокая стоимость американских и европейских медприборов и расходников к ним отчасти объясняется курсовой неустойчивостью рубля к твердым валютам. Именно резкое снижение курса рубля к доллару и евро стало одной из причин провала первой программы импортозамещения, принятой правительством в 2015 году. Тогда была утверждена федеральная целевая программа «Развитие медицинской и фармацевтической промышленности». И, как было официально заявлено, эта ФЦП не достигла целевых показателей и в итоге была свернута в 2020 году.

Например, Счетная палата РФ, проверив выполнение ФЦП по медицинской промышленности, констатировала, что в 2020 году доля российской продукции (аппаратура, комплектующие, расходники и т.п.) составила менее трети – 28,8%. А в плане стояло – 40%.

О полном провале программы импортозамещения в мае 2022 года заявлял глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас. «Кроме бравурных отчетов отраслевых ведомств нет ничего. Наши люди это видят и по товарам народного потребления, и во многих других сферах», – добавил он.

При этом правительство не пожалело миллиардов на поддержку импортозамещения. За один только 2020 год на эти в медицине было выделено почти 4,5 млрд руб. Но обвалившийся рубль и западные санкции сделали своё дело.

Санкции и слабый рубль можно, условно говоря, отнести к объективным причинам провала импортозамещяющих усилий. Комментируя эту тему во время своего выступления на съезде РСПП президент Владимир Путин заявил тогда: «Нужно сделать все для того, чтобы у нас все было хорошо, а им грустно».

Но пока что грустно российским производителям медицинской аппаратуры. Они-то включились в процесс импортозамещения. Создали аппаратуру, по техническим параметрам не уступающую западным аналогам. По приемлемому ценнику. Наладили и оперативное сервисное обслуживание. А тот же ArcticSun на очередной волне санкций и вовсе не поставляется в Россию, только если под заказ для частных клиник. Тем не менее процесс импортозамещения в медицинском секторе остается вялотекущим.

Профессор Власов из НИУ ВШЭ намекает даже на наличие ресентимента в импортозамещающей истории по-русски. «Проблема импортозамщения старая, со времен СССР, когда запрещалось покупать стратегически важные товары, и мы пытались делать все своё. Одновременно с этим тогда закупали в тех же США или Германии и ввозили через третьи страны и лекарства и медоборудование. В 90-е годы необходимость в импортозамещении была продиктована отсутствием денег и мнением о том, что можно вместо дорогого импортного произвести что-то своё дешевое», – говорит Власов. В итоге получалось дешевое и некачественное. И до сих пор отношение к произведенному в отечестве оценивается, как что-то второсортное.

Слабое проникновение отечественных товаров в ниши, занятые импортными брендами, объясняется также недостаточной урегулированностью уже упомянутой нами процедуры госзакупок, размытостью формулировок действующего закона о тендерах, чрезмерные требования к участникам торгов.

«Мы пытались действовать через ФАС по одному из наших изделий в одной из южных областей. Запросили ФАС, почему нас не допустили к торгам? Выяснилось: местные чиновники от медицины дали отписку – типа все тендерные процедуры, между прочим, на 150 млн рублей, согласованы с заказчиком, закуплены необходимые инструменты импортного производителя, а отечественный производитель и его медоборудование не отвечает техническому заданию. Получив такой ответ, антимонопольное ведомство поддержало чиновников. Хотя в том тендере был всего один поставщик, одного производителя и соответственно никакой конкуренции», – рассказывает бизнесмен.

Он указывает на явное противоречие: больницы, сами медики готовы закупать отечественные аналоги, тем более, что они ни в чем не хуже импортных, но заказчиками на оснащение больниц выступают чиновники, региональные депздравы и Минздрав. Они и диктуют, какие аппараты закупать, в каком количестве и т.п.

«У заказчиков имеется миллион способов по формальным причинам не допустить к госторгам любую фирму. Всегда можно сказать, что ваш прибор не подходит под техническое задание. Габариты не те, тут на сантиметр больше, а тут на миллиметр короче, и цвет не белый, а голубой. До свидания», – говорит бизнесмен.

Федеральная власть, правительство ставит задачу по импортозамещению, а на уровне заказчиков часто идёт сбой, считает Олег Шевелев из Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии. «Система госзакупок, по идее, создавалась для равного доступа, для конкуренции между производителями, но не очень-то она работает. Не говоря уж о преференциях для российских производителей даже там, где мы производим качественный продукт», – говорит Шевелев, по патентам которого сделано большинство медаппаратов в сегменте гипотермии.

Процедура госзакупок оторвана от производителя медаппаратуры, чрезвычайно сложно продраться через бюрократические препоны, считает Олег Шевелев. Два важнейших документа необходимо получить отечественному производителю. Во-первых, необходимо войти в клинические рекомендации Минздрава по терапии конкретных заболеваний.

Второй документ – реестр оснащения лечебных учреждений. «Здесь нужно быть большим специалистом не в науке, не в медицине, а в умении оформлять бумажки, заполнять электронные формуляры. И быть вхожим в органы власти, которые эти документы утверждают», – добавляет Шевелев.

Между тем, летальность от инсультов, когда, собственно, и есть потребность в аппаратном контроле за температурой, остается гигантской. Полмиллиона человек в России умирают от инсультов ежегодно и ещё примерно столько же остаются инвалидами.

Во время ковида такие аппараты почти не закупали. Сейчас спрос восстанавливается. «Но отечественные производители такой необходимой аппаратуры пока что не почувствовали этого, к сожалению. Это реалии», – заключает Шевелев.

Причина, по которой даже в нынешней непростой ситуации идёт лоббирование оборудования из недружественных стран, вполне понятна. Действуют налаженные годами связи, это со стороны поставщиков, и финансовая заинтересованность – со стороны некоторых недобросовестных заказчиков. Или исполнителей: таких как, например, директор ООО «НейроПроджект» Дмитрий Чебурашкин, глава компании, поставщик медицинского оборудования TrueCool из Польши и Camino из США. И как ранее сообщали тг-каналы, он вроде бы решил прикупить армянский паспорт, чтобы управлять своей компанией из-за границы. Но тогда остается открытым вопрос, понимает ли Чебурашкин, что продвигая таким образом польскую продукцию на российский рынок, он становится соучастником укрепления финансового положения компаний из недружественной страны? И тем самым способствует интенсификации польской помощи для украинской армии.

Проблемой импортозамещения озабочена сейчас не только Россия, попавшая под санкции. Эта проблема стара, как мир, и она будет набирать обороты. «Еще во времена ковида идея импортозамещения стала резко привлекательной. Даже ведущие страны столкнулись с тем, что они зависят от поставок медикаментов и оборудования из Китая, Малайзии. И сейчас все пытаются развивать относительно независимые производства на случай очередной пандемии. Базовые вещи в итоге Россия производит. Хотя и в недостаточном количестве и в недостаточном ассортименте», – отмечает профессор Власов.

В 2022 году, когда ковидный форс-мажор закончился, Минпромторг ставил цель достичь доли отечественной продукции в сфере медицинского оборудования в 50%. Контрольная дата – 2024 год. А к 2030 году необходимо вырасти по импортозамещению до 80%. Обещана господдержка. При этом средний уровень собственного производства медизделий даже в развитых странах не превышает сейчас 40-60%.

Получится или снова нет, не известно. Что касается коррупции, тут больше понимания, к сожалению. Профессор Власов из Высшей школы экономики категоричен: «Тема коррупции актуальна. Когда у нас на рынке правили западные производители медтехники и лекарственных препаратов, они коррумпировали российских чиновников. Сейчас отечественные производители нередко делают тоже самое в освободившихся нишах. Это не лечится».